Судья Б. рассматривал очередной иск, поступивший к нему из канцелярии. Иск о взыскании неосновательного обогащения. Гражданка В. утверждала, что передала дочери деньги на покупку для нее квартиры, но оказалось, что квартира принадлежит дочери.
Все устроило судью и он назначил предварительное заседание. Гражданка В. решила не обращаться к адвокату — дескать это дорого и бессмысленно, тут и так ведь все ясно. На первом заседании гражданка В. начала высказываться, что продала свою квартиру, в которой жила с сестрой, деньги отдала дочери, так как сама не могла приобрести квартиру, здоровье уж не позволяет.
А затем начала выступать дочь гражданки В. Приобщила договор купли-продажи, где приобретателем числилась она и рассказала, что с мамой у нее отношения плохие, вот та и подала на нее в суд.
Судья Б. для себя уже все решил, очевидно, что гражданка В. неправа, где хоть одно доказательство её слов? Даже сведения о продаже квартиры нельзя принимать, сведений о заработке дочери гражданки В. нет. Сама же гражданка В. пала духом, и сдалась. Сдалась перед своей гордостью и обратилась к адвокату.
Тот сразу же начал закидывать ходатайства в суд, истребование доказательств, из приобщение, все что мог найти по делу. Судья Б. сделал все запросы, получил ответы и уже было назначено основное заседание.
Там адвокат начал давить дочь гражданки В. По выпискам были видны аномально большие суммы, поступившие дочери почти что день-в-день с продажей квартиры. И стоило дочери сказать, что это был подарок, как судья Б. понял, иск необходимо удовлетворить.
Эта небольшая повесть должна вселить в читателей одну простую истину судебного процесса, которая иногда забывается — каждое слово должно иметь под собой доказательство. Конкретный документ, показания или вещественные доказательства, суд никогда не знает, и не желает знать, все личные обстоятельства судебного спора и к словам каждой стороны относится со скепсисом, иначе правосудие свершиться не сможет.
